Сейчас почти все согласны с тем, что частная собственность теснее к середине XIX века перевоплотился в анахронизм, сковывавший формирование производительных сил. Но предсказавший это Маркс допустил ошибку, полагая, что при коммунизме преобладающее состояние в сообществе займут трудящиеся. Отсутствует, в постиндустриальном сообществе, в согласовании с предвещаниями Маркса о науке как «непосредственной производительной силе», преобладающим ресурсом стал никак не труд, а знание продуцировать новейшие познания, невоспроизводимые продукты. Потому на замену традиционной частной принадлежности прибывает новая, собственная собственность, сообразно сути, неотчуждаемая. Программер либо конструктор, юрист либо доктор, чемпион в спорте либо звездочка эстрады имеют все шансы работать то, что миллионы остальных никак не сумеют никогда. Любой может приобрести комп а также включиться к вебу, а теснее способность а также находчивость определят, станете вы обычным юзером либо перевоплотился в баксового миллиардера. Эволюция принадлежности шла никак не от частной к коллективной, а от частной к собственной. Теснее разумеется, что «общество знаний» ещё наиболее углубило имущественное разделение. Очень быстро растут финансы людей нареченных больше творческих профессий. А рабочие у станка либо занятые в сфере услуг продолжают обретать бесценок. А также будут обретать, вероятно, ещё не в такой мере. Но новое неравенство трудно именовать несправедливым: свежеиспеченный умственный класс (деятели вроде покойного Джобса либо здравствующего Гейтса) никого никак не эксплуатирует. Он никак не заставляет других людей (а также прочий мир) брать свои продукты сообразно таковым стоимостям.
Это извиненье собственной принадлежности никак не видется мне преданным. Ведь а также капиталист никак не заставлял рабочих стараться на его фабрике, он элементарно устанавливал эти «свободные личности» пред избранием: или действовать на него, или помирать с голоду. Вообщем, здесь уместнее иное сопоставление: в том же духе а также жулик, сбывающий таблетки-пустышки, выдавая их за чудодейственное лекарственное средство от смертельной заболевания, никого никак не заставляет их брать. Только потерявший веру на медицину нездоровой, установленный пред избранием — погибель либо чудо-лекарство, просто делается жертвой жулья.
