2. Сориентировать председателю Комитета сообразно делам искусств при СНК СССР т. Храпченко, что он допустил дерзкую политическую ошибку, разрешив к постановке пьесу «Метель».
Предотвратить т. Храпченко, что при возобновлении схожих ошибок он станет смещён с должности.
3. Привнести на предложение Политбюро» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 261, л. 2).
Подписал выписку один из тогдашних секретарей ЦК Андрей Андреев.
Позже началась махаловка. Весной 1942 года Леонов окончил 1-ый вариант пьесы «Нашествие». Только он никак не приглянулся госслужащим из правительства. Они предложили писателю переработать богатыря пьесы из жертвы репрессий в былого уголовного законопреступника.
Бессильный прицепками клерков из Комитета сообразно делам искусств а также Всероссийского театрального сообщества, Леонов решил устремиться собственно к Сталину. В РГАНИ сохранился чудак его письма, производный чуть ли никак не каллиграфическим почерком. Леонов писал:
«ДОРОГОЙ ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ,
я брал на себя смелость доставить Вам самую крупную свою работу из написанных за время борьбы. Моим рвением было представить единую а также твёрдую волю российских людей к перевесе. Эта игра владеет для меня огромное смысл, а также я готовил её в мерку моих возможностей. Зная чрезвычайную Вашу занятость, я, опосля длительных колебаний, никак не отважился отправить Вам её в рукописи. Я никак не сделал бы этого а также сейчас, если б моя гражданская а также писательская надобность довести по Вашего сведения данную работу а также заполучить Вашу оценку её – никак не пересилила другие суждения. Мне еще совсем хотелось бы выяснить, верно ли моё уговаривание, что задачей писателя (очевидно, не считая основных, предъявляемых ему историей, прогрессивных требований) является наиболее глубочайшее психологическое обнаружение людей в нашей реальности.
