Гюнтер Грасс (вид. 1927), нобелевский лауреат 1999 года, прозаик, телепублицист а также пиит. Свою новенькую книжку, из которой взяты публикуемые вирши, он именовал «Мухи-однодневки», (Гёттинген, издательство «Штайдль», 2012), умышленно указывая этим на мимолётность содержания а также нарочитую простоту формы. Некие из этих стихов, опубликованных в германской периодической печати, в каком месте Грасс дозволил себе преднамеренно сорвать политкорректность средств современной массовой коммуникации, вызвали ожесточённую полемику в тех же средствах, причём доводы его врагов были им заблаговременно предугаданы. Вся эта кампания никак не могла никак не сказаться на оценке этой его книжки, в какой другие оценки никак не отыскали ничто, не считая старческого брюзжания. Хозяйка сообразно себе таковая критика также никак не различается политкорректностью. Я бы осмелился допустить, что Грасс внес предложение в газету вирши, направленные супротив двойных стандартов в политических суждениях, подчёркнуто никак не «поэтические», чтобы ещё раз направить интерес конкретно на поэзию, на которую, никак не будь скандала, редко кто направляет интерес. Я мыслю, владеет значение представить наших читателей с некими стихами Грасса, сочинёнными полностью в модной традиции Бертольда Брехта, что рассчитанные на дебош. Вячеслав КУПРИЯНОВ
ЧТО ИЗНУРЯЕТ А также ЧТО Взбадривает
Мутит от каждодневной прессы, в каком месте вчерашняя весть теснее протухла. Изнуряет омерзение, чувствовать которое теснее стало повадкой. Ещё меня бремяёт утомление, когда устанавливают вопросцы, которые никоим образом не утолить ответами. А также угнетают забавы с цифрами, в каком месте постоянно в результате одолевает нуль. А также против: мне давно свежести придаёт хотение ещё а также ещё раз в надёжном кресле карусели, катаясь сообразно кружку, ощутить что-то, схожее ощутимой свободе, которая пусть кратка а также всё же постоянно повторима. УДОСТОВЕРЕННОЕ Наличие: Я имеется. Обязано же существовать сему подтверждение явное, желая бы это: Он курит. Позже опять меня недостает, что также нужно обосновывать: От него остались пустоты, за которые теснее некоторому раскаиваться. Итак, принимаем: Я имеется, а также меня недостает. Для чего тогда эта растрата слов, дымовые сигналы а также фиксация фактов, за которые кто-то, кто обязан существовать мною, призван идти ответственность, оттого что всё это владеет репутация, влачит пред собой собственный аромат а также подлинно отбрасывает малость? Как будто это вещица, о которую ударилась моя нога, и я чувствую печаль, как как будто бы свою, однако издавна прошедшую. Некие Предписания Создателям, Отыскивающим МАТЕРИАЛА Отчего бы никак не составить об официально подтверждённом обилье нераскрытых убийств, о тихой жизни в кружку семьи неосторожно ветшающих душегубов. Счастливо текущие амурные романы, без событий, в каком месте интересно нагнетается скукотища, принимая эпический размах. Завершение войн, которые бы никак не состоялись, разрешено спрыснуть без фаворитов а также без жертв. Странствуя пальцем сообразно карте, позволительно безвозмездно бросать похождение на похождение. На несостоявшихся конгрессах получилось бы взять действующие, мир улучшающие решения. Нерождённым детям никак не довелось бы мучиться от растерянного интереса, аллергии а также от лишнего наблюдения родителей. Скандалы, никак не замеченные резвой прессой, отыскали бы внезапно энтузиазм у продюсеров, получая шансы на быструю экранизацию. А также книжки, которые никогда никак не будут написаны, никак не будут утрачивать время на розыск издателя, только со всем собственным тщетным многословием окажутся всё же в козни а также, избегая угнетение налогов, сумеют создателя свершить состоятельным. А также кто в конце концов раскроет нам врождённый мир муравейника, никак не прибегая к поддержки всё ведающего рассказчика? А также кто станет так скромен, чтобы новости ежедневник мухи-однодневки, которая, несмотря на намеренный срок, никак не отрешается от послеобеденного сна? Многоголосный РАЗЛАД Мне приснилось не так давно, внезапно земля содрогнулась от толчка маленькой силы, а также вот я лежу перед грудой рухнувших книжек, а также книжки, никак не способен задержать собственного содержания, безотлагательно на всех языках начинают меня доказывать, как будто они с давнопрошедших времён знали, правда, каковы надёжные методы спасения при землетрясении а также при ещё наиболее суровых протестах природы. Дескать, на все сходственные случаи имеется надлежащие предписания, которые до этого передавались лишь из уст в губа; вот она, постоянно всё та же ересь на службе у истины, побасенки, всякий раз рассказанные иначе: одни печально развлекательные, остальные безуспешно поучительные, все они, чьи ужасы в нас вызывают хохот, и другие, другие, ковыляющие из 1-го огня правда в новое полымя, осторожно неустрашимые, которые тщатся в беспорядок привнести собственный распорядок, а также чудовищные, в каких детки отцов убивают, а также такие, которые прибывают на замену минувшим, однако имеют в виду только своё собственное избавление, только своё Я отражая. Едва пробудившись, решил я все мои книжки перетащить в другом распорядке. МОЯ ЕВРОПА В каком месте отыщу я тебя? На книжных полках, позабытую в музеях, в пыли архивов. Либо быстрым взором окинув кладбища, отыщу перед сенью бесстрастных рельефов, в каком месте лежат сообразно ранжиру крайнего указа бойцы всех наций. Либо в яростном свете Кордовы, в каком месте мавры, евреи а также христиане пили из 1-го колодца. Либо находить тебя на востоке, в Наумбурге на берегах Заале, куда пришёл из Франции анонимный знаток а также высек из каменных блоков фигуры для соборной церкви, которые оказались настолько живыми, что всюду сотворили среднее учебное заведение, а также ещё сейчас личика их выражают наши беды а также веселья, наши мрачные грёзы а также ещё черт-те что. Сообразно кровавым отпечаткам я иду за тобой: Я их вижу вдоль резких пределов былых колоний, которые, став государствами, всё ещё борьбы подкармливают орудием, детищем твоего духа. В каком месте ты ещё явна? В многополосице автобанов, в вязко тянущейся козни каналов. В Амстердаме, в каком месте Спиноза идеи полировал, как бриллианты. В Цюрихе, в каком месте задыхался Бюхнер. На больничном матраце Гейне, в каком месте тот, угасая, теснее никак не выискал рифм. Перед сводами кирпичных кирх, вдоль берегов Балтики, в Кракове, Вильнюсе, Праге, в каком месте любой гранит тоскует о тебе, вслед за тем недалека ты хозяйка себе. Над домами чистеньких памятных мест, в каком месте дымили до этого фабрики погибели, замирает твоё дыханье. На вылепленных из черепков островах Греции ты озираешь развалины замков, книзу опускаешься сообразно сапогу Италии, огибаешь берега Босфора, либо идёшь путём пилигримов, ведущим буквально на христианский Запад, а также ты остаёшься находкой на фотоснимках. А также всюду цитаты из Оценки ума, коему ты воздвигала храмы. Либо ты вблизи с тем, кто в вышке собственной писал за трактатом трактат, о суевериях а также о халтуре докторов, только в ссоре религий никак не пожелал стать на службу некий из партий. А также всем собственным читателям ты недалёка, которые кружить готовы вкупе с Рыцарем грустного вида а также его хитрым слугой сообразно испанской равнине а также сообразно всем нашим книжкам, в каком месте сумасшествие человека в искривленном зеркале отражено. А также ты кушаешь из полных а также полупустых тарелок твоих состоятельных а также скудных кухонь, а также тем сходственна, кто живёт от излишка, а также тем, кому достаются останки. Похвала твоим лакомствам, оттого что изобильно зреют твои сыры, твёрдые а также тягучие либо облагороженные плесенью. А также в приливе беженцев из всех стран, что к тебе устремляются, штурмуют, как прочность, чтобы в тебе раствориться, подновить, совершить молодее, ты ещё собой остаёшься, великолепней, чем когда-нибудь до этого, необъятен для слуха твой глас, когда в нём возрождает язык, кой знает слова, издавна тобою позабытые. Даже в Брюсселе, в каком месте деловитые госслужащие одержимы только жаждой бездушных средств, а также вслед за тем я тебя нахожу, моя Европа.
