Про то же, что значит этот феномен, позволительно выяснить из самого романа. Вероятно, в символ, как он сам говорит, чёрной неблагодарности беллетрист правдаёт развёрнутую характеристику городку, подарившему ему 2 года счастливой жизни (перевод с украинского наш):
«Это град тыщи а также 1-го застенка. Высочайший форпост Востока пред покорением Запада. Крайний град Азии, от опьяненных кошмаров которого панически удирали обескровленные а также германизированные монархи. Град сифилиса а также хулиганов, возлюбленная притча вооружённых голодранцев. Град большевистского ампира с высотными чудовищами наркоматов, с сокровенными подъездами, запрещёнными аллейками, град концлагерей, нацеленных в небо закаменевших великанов. Народонаселенье здешних тюрем могло бы собрать одну из европейских наций. Град гранитных вензелей правда мраморных колосьев а также пятиконечных звёзд величиной с солнце. Он может лишь рубать, этот град заблёванных дворов а также перекошенных древесных заборов в засыпанных тополиным пушком проулках с деспотическими наименованиями: Садово-Челобитьевский, Кутузово-Тарханный, Ново-Палачёвский, Дубиново-Зашибеевский, Мало-Октябрьско-Кладбищенский…
Это град утрат. Желательно его сровнять с землёй. Понасажать опять дремучие финские бора, которые здесь были ранее, разбавить медведей, лосей, косуль – пусть пасутся кругом поросших мхами кремлёвских обломков, пусть плавают окуни в оживших столичных водах, одичавшие пчёлы пусть сконцентрированно накопляют мёд в глубочайших пахнущих дуплах. Нужно этой земле отдать роздых от её злодейской главного города. Может, позже она окажется способной на что-то не плохое. Никак не постоянно же ей отравлять мир бациллами злобна, подавления а также брутального тупого разрушения!
А также в этом, мои женщины а также бога, состоит задачка задач, неприменное ограничение для выживания человечества, а также на этом пусть сосредоточит собственный пафос вся цивилизация больших народов современности – без капли пролитой крови, без тени давления, с внедрением разумных парламентских рычагов, сровнять Москву, за исключением, быть может, нескольких церквей а также монастырей, с землёю, а на её месте сотворить зелёный заказник для кислорода, света а также рекреаций. Лишь в таком случае может идти стиль про какое-то грядущее всех нас на этой планете, майне дамен унд геррен!»
Написано в 1993-м, однако значение написанного – за пределами медли. Вот она – цивилизационная трещина, фиксацию которой разрешено отыскать в приятелем романе такого же создателя – в его автобиографической «Тайне»: «Я був щасливий у Празі, і мені геть никак не подобалося, що тепер вслед за тем хазяйнують якісь… російські танки. Можна сказати, що Захід покупав мене з тельбухами саме такого літа». («Я был счастлив в Праге, а также мне никоим образом никак не нравилось, что сейчас вслед за тем хозяйничают какие-то… русские танки. Разрешено заявить, что Запад покупал меня с потрохами конкретно тем летом»).
