Единожды, сопровождая опосля очередных посиделок, Боков вручил мне толстенную, отлично изданную книжку с его портретом на суперобложке. Произнес:
– Прочтешь – позвони.
Дома, долистав избранные фантазирования Виктора Фёдоровича «Жизнь – удовлетворенность моя», я никак не поверил собственным очам: на 197-й страничке стояло – «Алексею Пьянову». Заглянул в содержание – всё правильно.
Никак не скрою, я был поражён а также радован тем, что старинная наша встреча «на горделивых волжских берегах» никак не забылась не столько мною, только а также тем большим стихотворцем, магом, кой укутал любимую им Россию «Оренбургским пуховым платком».
* * *
На этот раз в «скворечнике» говорили об Андрее Вознесенском. Я издавна теснее увидел, что у Бокова к нему положение особенное. Из всех адресатов собственной лирики лишь одному Бокову он предназначил 5 стихотворений!
– Андрей обожал Пастернака, только сочинять вирши обучался у меня, – элементарно а также тихо ответил Виктор Фёдорович на наше «Почему?!» – Обязано существовать его привлекала моя пиитика, рвение строчить свободно, никак не сжимать строчку в обычный величина, никак не стараться за идеальной сообразно звучанию рифмой.
Я никак не стал дебатировать с утверждением нашего наставника. Теснее желая бы поэтому, что знал на память все эти 5 боковских стихотворений, посреди каких одно из значимых – «Рыбак Боков варит суп». Никак не излишне тут, в «ЛГ», припомнить а также вирши Вознесенского «Рецензия на приемник В. Бокова». Вот его 1-ая строфа:
Рецензию на Ваши «Три травы»
мне заказал отдел «Литературки».
Никак не теоретик я, увы,
однако от статьи никак не ретируюсь.
