Говоря сейчас об Элизабет Барретт, мы бы произнесли, что она была ангажирована а также политически, а также социально. Она писала о бесправном расположении дамы в сообществе, о очень трудном ребяческом труде на фабриках. Она выступала супротив рабовладения а также приветствовала освободительное перемещение в Италии. Опубликованная в 1857 году книга «Аврора Ли» была приподнято оценена современниками, а узнаваемый писательский аристарх Рескин даже именовал её наилучшим поэтическим твореньем XIX века в Великобритании.
Деяния юный женщины, решившей начинать стихотворцем а также отстаивающей свою позицию, вдохновила художника прерафаэлита Хьюза на творение изящного полотна «Аврора Ли отвергает собственному жениху Ромни». Истина, к концу восьмой части поэмы предшественнице грядущих суфражисток чунаётся отстоять а также преимущество на самоопределение, а также преимущество на обычное женское блаженство. Вышло очень автобиографично.
2 действия серьёзно воздействовали на психическое самочувствие мистера Барретта-старшего – погибель супруги а также отмена рабовладения в британских колониях. Потеряв чернокожих рабов, он все-таки остался рабовладельцем. Лишь сейчас он всецело властвовал в семье, требуя послушного повиновения от находящихся вокруг. Зрелые детки перевоплотился в бесправных заложников деспота-отца. Мельчайший шаг к самостоятельности расценивался как предательство а также грех, за которое надеялось грозное возмездие – отрешение от семьи, отнятие наследства а также запрещение на упоминание имён провинившихся.
Ужасно заявить, только заболевание дочери совсем устраивала отца. Элизабет была его любимицей, он ею гордился, окружив её заботой а также интересом.
Страшная катастрофа, в какой Элизабет обвиняла себя, – смерть любимого брата Эдварда – не столько нанесла тяжёлый удар сообразно её а также этак хрупкому здоровью, однако а также ещё уже связала отца с дочерью. Она стала добровольной затворницей в английском доме на Уимпол-стрит, 50. Не считая семейных Элизабет встречалась только с подругой – поэтессой Мэри Митфорд а также мистером Кеньоном – ином семьи, очень зажиточным аристократом с славой попечителя искусств.
Элизабет никак не оставляла собственной горницы на верхнем этаже а также практически всё время проводила в кровати. Ей казалось, что она быстро умрёт, её не столько изнуряли боли, однако а также волновал ясный свет, потому шторы на окнах сообразно большей части оставались задёрнутыми. Восточный ветр приносил нестерпимые мучения, а также уплотненная бумага заклеивала все оконные щели. Она желала тишины, от звуков в доме болезненную обороняла двойная дверь. Но несмотря на все вышесказанное дверь в горницу отца просто раскрывалась, а также любой пир он вступал к дочери без предостережения, подходил к изголовью кровати, забирал её руку, а также они совместно молились. «…Только никак не сообразно книжке, – писала Элизабет подруге, – а сообразно наитию, с чистосердечным чувством. Дескать, десница лежит в его руке, а также в мире отсутствует никого, не считая нас двоих…»
