Пиит задумывался, что теснее всё разрешено, а также недавно по Новоиспеченого года отдал беспечное интервью польскому журналисту. Это задело основную советскую польку Ванду Василевскую. Она рухнула на храбреца никак не где-либо, а в Кремле. Ремесло было 7 марта 1963 года во время встречи Никиты Хрущёва с дельцами культуры. Хрущёв в отчет вынул Вознесенского на трибуну. Только стихотворцу никак не отдали заявить даже 2-ух предложений. Он лишь а также успел сообщить, что Крепость для него – это совсем высочайшая трибуна, потому станет говорить о самом основном, вспомнив при всем этом Маяковского. «Как а также мой возлюбленный пиит, мой преподаватель, Владимир Маяковский, – произнес Вознесенский, – я – никак не член Коммунистической партии. Только а также как…» Вдруг на самом увлекательном его оборвал Хрущёв. Русский фаворит взбунтовался оговоркой стихотворца, что он – никак не член партии. «Это никак не доблесть!» – выкрикнул Хрущёв. Вознесенский желал что-то заявить в своё извиненье. Только Хрущёв теснее ничто никак не слышал. Он орал: «Сотрём! Сотрём! Он никак не член! Биться этак биться! Мы можем биться! У нас имеется порох! Вы представляете наш люд либо вы бесславите наш люд?» Далее – более. «Я, – кипятился Хрущёв, – никак не могу тихо выслушивать подхалимов наших врагов». Главарь говорил: «Да, для таковых будут наиболее беспощадные морозы». В запале Хрущёв даже внес предложение стихотворцу принять загранпаспорт а также отбыть к чёртовой повитухе.
Вознесенский на полном серьезе ужаснулся. Он никак не исключал насильственной высылки из страны. Некто порекомендовал ему немедля раскаяться. А также пиит, схоже, дрогнул. Теснее через недельку опосля устроенного Хрущёвым скандала, 14 марта 1963 года, Вознесенский выслал в Крепость своё воззвание. «Дорогой Никита Сергеевич! – писал он. – Мне совсем больно, что я никак не смог проявить только на встрече. Наиболее драгоценное для меня – родная российская натура, люд, его деяния, традиции, его нынешняя сражение за наиболее прекрасное сообщество на земле, Коммунистическая Партия, исполняющая самую поэтическую мечту Ленина. Беседа польского журналиста со мной а также Аксёновоиспеченым происходил в ноябре, по посещения Вами а также руководителями Партии а также Правительства выставки в Манеже. Продумав в данный момент данную разговор, я сообразил нашу недостаточную ответственность, недостающий эксперимент а также то, что при неточном воссозданьи её имеют все шансы применять неприятели нашей страны. Вашу требовательную рецензенту я никак не позабуду. Ваше рукопожатие обязует ко многому. Благодарю за доверие. Протест на такое может существовать один – работа» (РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 194, лл. 102–103).
