Вы находитесь здесь: Главная > Новости > «Недолго охранником работал…» — 1

«Недолго охранником работал…» — 1

«Недолго охранником работал…» - 1

Сергею Носову никак не охото прогуляться на Борхеса

— Знаменитость вам принёс роман «Хозяйка истории», ставший финалистом русского Букера в 2001 году. Чем это явление для вас стало? – Тем а также стало, что роман направил на себя интерес. Кое-кого он здорово рассердил, только в целом вызвал энтузиазм. Лишь читать его нужно никак не в журнальной, шибко сокращённой редакции, а в книжке, а также лишь этак. Полагаюсь, быстро переиздадут. С прибавлениями. – Следующие шорт-листы «Национального бестселлера» теснее никак не этак веселили? – По крайней мере, никак не огорчали. Только, понимаете, лёгкий абсурдизм, неотъемлемый неким моим сочинениям, схоже, откликается а также в моей жизни. Ежели припомнить ещё «Большую книгу» а также премию «Нос», я в шорт-листах шесть раз посетил, а помимо этого, «лонги» были. Мне теснее самому грезиться затевает, что это задача у меня таковая – константным пребываньем привносить элемент бреда в замечательную идею премиального процесса. Сам-то я к этому тихо отношусь. Отметят либо недостает книжку премией – на её плюсах а также недочетах это никоим образом никак не отразится. – Вас именуют блистающим стилистом, а сами вы что размышляете о собственной прозе? – Мыслю, что, как бы меня ни нарекали, самому мне лучше никак не мыслить о своей прозе. А не то станет, как с той сороконожкой, которая разучилась бродить, задумавшись об необыкновенностях собственного шага. — К вам традиционно ещё используют эпитет «поэт», только я вот заглянул в «Журнальный зал» а также никак не нашел ваших стихотворных подборок. Вы издавна теснее никак не пишете стихов? Либо публикуете их в каких-либо экзотических изданиях? – Вы верно произнесли «ещё применяют». Это сообразно старенькой памяти. Вирши изредка строчу, а как-то немало писал. Было время, когда никак не мог никак не сочинять, а в данный момент могу. Означает, что было, то прошло. А печатался в различных сборниках коллективных а также антологиях. Скажем, я соучастник антологии «Поздние петербуржцы», составленной Виктором Топоровым сначала 90-х. Я – единственный из той восхитительной антологии, кто этак а также никак не выпустил индивидуальную поэтическую книжку. Когда-то никак не совсем разумею, что с этой книжкой работать. Приятелям даровать? Супруге? Только супруга а также этак всё читала. Быть может, а также нужно издать. Однако я даже никак не знаю, как издают вирши. Прозу – знаю. Это когда узнает издатель: недостает ли новоиспеченого чего. Отвечаю: имеется. Оно а также значит. А про вирши никто никак не узнает. Означает, никому а также не нужно. – А драматургия? – А пьесы – напротив, их издают а также переиздают. Некие изданы сообразно нескольку раз. А также это при том, что в данный момент редко кто пьесы читает. Я вот обожаю пьесы читать. Читаешь, а у тебя спектакль в голове, а также ни малейшего театра не нужно. А также сам строчу с идеею о читателе, чтобы позволительно было очами принимать. Быть может, потому кое-что из моих пьес даже включают в прозаические сборники. А также верно – игра обязана читаться никак не ужаснее прозы. – Вы закончили Питерский ВУЗ авиационного приборостроения, однако работали, а именно, охранником. Как этак вышло? А также как это рукоделие расширило, этак заявить, ваш литераторский кругозор? – Правда я краткосрочно охранником работал – полгода только. Это мой персонаж в романе «Грачи улетели» всю жизнь охранником работает. Только почти все, прочитавшие роман, задумываются, что, означает, а также я таковой же нескончаемый охранник. А тогда в ленинградских сторожках а также котельных весь а также вблизи посиживали литераторы, чаще только стихотворцы, время от времени а также с 2-мя верховными образованиями. Вот а также со мной что-то такое приключилось – рифмы, образы мной овладели, ну а также решил никак не в аспирантуру пойти, а в кочегары. Лишь меня в операторы газовых котельных никак не брали, а на охранника почему-либо сгодился. Это именовалось «стрелок ВОХР» – звучало строго, зловеще практически, однако ничто стреляющего нам никак не давали, естественно. Я даже никак не знаю, что вслед за тем требовалось сторожить. Ничто никак не требовалось. Элементарно в штатном расписании Метростроя была таковая цена предусмотрена. Вывозили самосвалы глину от шахты метро, а я в сторожке посиживал, читал, сочинительствовал, осмыслял своё село перед солнцем, – как говориться, как вы говорите, расширял кругозор. – А в Литинститут зачем поступали? Вы же обучались на заочном, а это никак не совершенно то… – Именно то. Заочное никак не отягощало нисколечко, а 2 месяца в Москве, весной а также осенью, это было даром. Литинститут с его общежитием был огромным творческим котлом, в каком всё варилось, взаимодействовало, взаимоусваивалось. На нашем потоке обучались Николай Коляда, Леонид Костюков, мертвый Миша Новиков… Из-за 1-го лишь знакомства с костромичом Евгением Шиховцевым стоило поступить в ВУЗ. Туда, а также конкретно на заочное, как магнитом, тащило со всей страны элементарно умопомрачительных людей, часто профессиональных, часто с тараканами в голове. Мы поступали вкупе с Геннадием Григорьевым, а также пара знали, что сообразно неписаным правилам из Ленинграда на поэзию забирали лишь 1-го, а Анатолий Жигулин брал в семинар к себе нас обоих. Вы понимаете вирши Геннадия Григорьева? Красивый пиит. Из количества «беспокойников». А также вот его недостает в живых, а я – член жюри Интернациональной поэтической премии его имени. – Вас часто ассоциируют с Борхесом. Схожее сопоставление улащивает? Может, сердит? – Это от Курицына вульгарно, он вроде такого написал, что Носов «просто ушиблен идеей сниженной борхесианы». Стало существовать, здесь никак не столько сопоставление, насколько, видится, антитеза. Никак не знаю, никогда за собой таковых идей никак не подмечал. Однако не достаточно ли с кем создателя соотносят, обязано ли это его тревожить? А что если бы меня с Шекспиром сравнили, неуж-то бы я дремать не стал? – А с кем бы сами себя сравнили? Отсутствует, даже никак не этак. На кого желали бы существовать схожим? – Это, наверное, избито прозвучит, только на себя. Говорить собственным гласом именно это имеется наиболее принципиальное. Другими словами о чём бы ни говорил создатель, оно обязано бряцать очень природно. Даже ежели создатель сообразно некий фактору посчитал необходимым стать на голову. – Вы создатель книжки «Тайная жизнь петербургских памятников». А с чего таковой энтузиазм к краеведению? Либо он был постоянно? – Элементарно увлёкся. Посещает, я вдогон за своими богатырями чем-нибудь увлекаюсь без меры. В «Музее обстоятельств» обрисовал свою квартиру, а вообщем, она стоила такого – наша семья прожила в ней восемьдесят лет. Ну вот а также на монументы поглядел со своей точки зрения, а также стало самому любопытно, как это я на их глядеть додумался. Для меня они примечательны независимо от их художественных плюсов а также исторической ценности. Принципиально иное – у любого своя деяния взаимоотношений с людьми. А также когда дотрагиваешься существа этих иногда необычных контактов, само собой выходишь на огромные а также принципиальные темы. Лишь я бы никак не стал это именовать краеведением. Краеведение – научная наука. Я же методологически никак не краевед. Меня более интересует психология памятников, а данную пионерскую дисциплину научной навряд ли признают. Даже ежели в базу положен материал надзоров за таковой своеобычной популяцией памятников, каковой являет себя петербургская популяция. – Другими словами это таковой петроградский ура-патриотизм? – Правда недостает же. Элементарно существую посреди памятников, вот а также всё. Если б я жил в иной местности, нашёл бы вслед за тем что-нибудь характерно достопримечательное, от чего бы мог опереться для собственных обобщений. Говорю о символическом обживании места, с коим этак либо по другому связываешь свою жизнь.

Related posts:

  • Digg
  • Del.icio.us
  • StumbleUpon
  • Reddit
  • Twitter
  • RSS

Комментарии закрыты.