Закончился III конкурс имени Сергея Михалкова. Со медли главного (объявленного осенью 2007 года) он заматерел — стал интернациональным, у него возникли высочайшие муниципальные попечители, ну и величина премий подрос в 10 раз. Ну а состав жюри с самого истока был знатным: 1-ое возглавляла Ира Токмакова, 2-ое – Виктор Чижиков, подключился Владислав Крапивин, а к III конкурсу – Сергей Шаргунов. Лауреатами становились знаменитые потом ребяческие создатели – Тамара Михеева, Эдуард Веркин… А также всё же теснее дважды 1-ый приз – привлекательная сумма из единицы а также шести нулей – никак не вручается никому. Чего никак не хватает твореньям, представленным на конкурс Михалкова? Увы, базовых вещей. Книги-победители III конкурса (за одним исключением, о котором ниже) или нехорошо написаны, или никак не удовлетворяют основным потребностям: описанию современной реальности, восстановлению патриотического обучения, справедливости обычаям отечественной культуры. Навряд ли, например, может сообразовываться оживляющей традиции отечественной культуры получившая вторую премию книжка Иры Богатырёвой «Луноликой мамы девы». Её красавица Ал-Аштара а также девы-воительницы куда более сродни фантазийным внеземным героиням Урсулы Ле Гуин. Богатырёва может чиркать. У никак неё полностью развито писательское качество болеть видения а также воплощать их на бумаге. Однако в премированной книжке она ежели что а также «возрождает», то полностью доблестные, только никак никак не отечественные традиции. Ещё грустнее обстоит ремесло с повестью Александра Адабашьяна а также Анны Чернаковой «Хрустальный ключ», получившей третью премию. Грустнее – так как план повести располагаться в том русле, которое очерчивают запросы конкурса Михалкова. Тут герой также станет переноситься во медли с шитой белоснежными нитками мотивацией, только попутно читатель узнаёт немало новоиспеченого об летописи, культуре, ремёслах Рф, что полностью позволительно взять за патриотическое образование. Но приходится установить, что когда нынешний паренек, ещё даже никак не переместившись на пару веков обратно, затевает изъясняться последующим образом: «Я родную сестру желал подвести перед незаслуженное возмездие! А также как мне сейчас существовать с таковым багажом на совести?!» – этого мальчугана охото никак не «вставить в книжку», а немедля увести к доктору. А также когда бабушкин портрет в порыве восторга орет «Йес!» – следует это полагать за органичное соотношение современным подростковым реалиям или за неумелое заигрывание с этими реалиями? Необходимо ли вообщем зрелым такое заигрывание, либо они, взявшись сочинять неплохую русскую подростковую литературу, обязаны строчить её неплохим русским языком? Позволительно взять в толк, что повесть Адабашьяна а также Чернаковой по конкурса в ока никак не лицезрел редактор, только в каком месте он был, когда её собрались издать? По счастью, данную ворчливую заметку разрешено окончить удовлетворенной нотой. Разделившая третью премию книжка стихов Наталии Волковой «На белоснежном листочке» оставляет совсем приятное ощущение. Пред нами тот вариант, когда современность, которую никак не втаскивают в художественное творенье за уши, вступает туда утонченно а также непринуждённо. Волкова никак не прилагает усилий, чтобы существовать современной а также актуальной, но её вирши, лёгкие, игровые, слащавые, растущие из ясных будней, из смешных картинок, которые любой может заметить, элементарно выглянув на улицу либо обведя очами квартиру, – эти вирши недалеки читателю. Яйца в бурлящей кастрюльке, шахматы в коробке, море, совершающее уборку, человек, ныряющий в недра метро, – всё это темы для поэтического отзыва. Волкова никак не вставляет жаргонные словечки в контент, «чтоб были». Она их элементарно время от времени употребляет, как в стихотворении «Кто куда сел»: Сел мой свитер! Мой возлюбленный! Жёлтый! Пусть бы сел торжественный – Тёмно-красный. Этак ведь недостает! Сел ветхий, протёртый, В нём этак лазать сообразно деревьям классно… А также когда рыбки, наблюдающие из бассейна за жизнью в человечьей квартире, употребляют новомодные словечки, – это никак не смотрится натяжкой: А позже вбегает мать, Потрясая дневником… «Вот кино! Бестселлер! Драма!» – Рыбы шепчутся тайно. Поэзия Волковой (а в её сборнике имеется и поболее серьёзные вирши, которые будут теснее детям) дозволяет полагаться, что российский язык переварит, освоит иностранные воздействия, однако лишь ежели они будут органичными, но не навязанными а также форсированными. В сущности, это полностью подходит задачкам патриотического обучения.
