100 годов назад был закончен а также опубликован роман Андрея Белоснежного «Петербург». Мы никак не знаем, каким был человек 100 годов назад. Издатели тогда отпечатали тыщи книжек: романы, биографии, письма; в их поведано про свары, обиход, общественную активность, только в их отсутствует главенствующего — бытовых идей. Человек (сам сообразно себе) живёт никак не в театре, никак не на пиру а также даже никак не в трактире. Он живёт, покуда идёт от дома к присутственному месту, когда посиживает в отхожем месте, покуда стоит на перроне, когда приготовляется ко сну – всегда, когда идеи его создаются свободно, без принуждений. В эти мгновения он проявляет свои настоящие интересы. Что его волнует? К чему он устремляется? Об этом написано непростительно не много.
Нам знамениты действия истока XX века в Рф, однако какие из их вправду тревожили москвичей, петербуржцев? Мы знаем факты, однако никак не знаем людей. Писатели только указывали войсковые несправедливости, рабочие протесты, красноватый краска борьбы, метафизические терзания; эти темы извечны. Однако приключалось а также этак, что конкретные идеи обывателей проступали на заднем плане – довольно чётко, чтобы их выучить. Этак художник Средневековья писал какого-либо рыцаря, а позже увлекаться разрешено было никак не самим рыцарем, однако отлично прорисованными за его спиной людьми (придворной челядью либо господскими потомками). Романом, в каком указаны бытовые идеи петербуржцев истока XX века, был «Петербург» Андрея Белоснежного.
Творенье модернистическое. Знаки, намёки, онейризмы – «чёрный дым небылиц». На первый взгляд, нелепо находить тут, в твореньи о «приливах ерунды», что-то конкретное, тем паче – документальное. Только Андрей Белоснежный желал сформировать фантастическую, мыслительную какофонию, потому обязан был применять никак не образы, только конкретно идеи, причём наиболее заурядные, именно бытовые идеи прохожих, но не огненные силлогизмы заседаний. Роман великий (1-ая редакция – 30 авторских листов), а также идей таковых понадобилось много. Придумать их тяжело, ну и к чему? Легче – брать настоящие. Этак, Андрей Белоснежный непроизвольно (либо специально?) стал бытописцем, лишь бытописал никак не сцены жизни, только свободные размышления петербургских прохожих.
«Эх, государь мой! Роман – это зеркало, с коим идёшь сообразно великий дороге. То оно отображает синь небосвода, то нечистые лужи а также ухабы» (Стендаль. «Красное а также чёрное»). Андрей Белоснежный избрал зеркало из числа тех, что отображают никак не поступки, только идеи; поставил его к поребрику на Невском проспекте а также записал всё, в нём отразившееся. Материал вышел любознательный. Потому «Петербург» сейчас занимателен – разрешено сопоставить обывателя современного а также обывателя тех отдалёких лет.
