* * * Издавна автобусом никак не ездил через зной полей а также лес плотный. В иную местность. В мягеньком кресле. В машине, буднично-пустой. Практически пустопорожней: меня кроме – 3 тётки, по внешнему виду – «челноки», трещавшие постоянно, как предзакатные сверчки. …Только вот, в лесной глуши, заметьте, вошёл в библиобус мещанин а также… заиграл на приборе – ненашенском! Кавказа отпрыск. На чём играл – никак не следовательно было: играл, от всех отворотясь… Только столько боли, влечения, азарта мой мозг никак не помнил отродясь! Позже он вылез: за оврагом сошёл, пропал… А также мнилось мне: он никак не играл, никак не напевал, а рыдал сообразно невозвратной стороне. * * * Сейчас я – никак не на вине зарекаюсь: винцо издавна прокисло. Приятелей, явившихся ко мне, я потчую здоровым значением. Вот Вы, утративший в движении ухмылку, зрение, походку, никак не понимаете, куда идти, а также принесли в кармане водку. А Вы, читающий взахлёб свои рифмованные звуки, для чего наморщили собственный чело – как бы в летальный час разлуки? А ты, малосильная взять в толк, куда попала, – скалишь зубки, желая в сердечко болезнь успокоить, идёшь на некоторые уступки… А я, пренебрегав чужую печаль, чужие фокусы – никак не боли, уйду в себя – а также никак не возвращусь… А вы – отыскиваете ветра в поле! * * * Неприкаянно-причинно на странички а также в кино вылезает матерщина, как будто газ, покинув дно. А также как как будто – всё в ажуре, оттого что знают те слова даже небольшие ребятки, в мир шагнувшие едва. А также как как будто всё – как было, лишь в атмосфере страны стало более вкуса, азарта, опасной белены. А также житуха хорошая: иностранное едим! Элементарно… никак не пахнем, матереем а также воняем. Вирши о стихах Запретная содержание, – в стихах говорить о стихе. Родственная, в каком месте мы? В словесной увязли трухе. Всё ненадежно а также мутно, а также наши редеют полки. Утесняют модернисты иллюзорную ясность строчки. Чем выдумка игривей, чем гуще звучащая муть, тем не в такой мере в порыве – дыханья! Тем призрачней сущность. Никак не личика, а ряшки, вот с рожами кто-то появился… А в нашей упряжке, схоже, сдаёт коренник. Хрипят пристяжные… В каком месте, в каком месте верстовые столбы? Только волки степные смотрят из метельной судьбы. Всё едва слышно а также немо. В переполохе стих-чародей… Родная, в каком месте мы? А также отсутствует ли из Дома вестей? * * * Шрамы, раны на теле, а в очах… всё та же высь! Подойди к моей кровати, как к могиле, – а также склонись. Ты склонись, сходственно вербе, майской свежестью обдай… Никак не сгорели крылья, веруй мне! Нужно мной никак не причитай. Ну а погибель – перед зад коленом! Я помят, однако я – активный. От меня несёт никак не тленом – зверобоем, трын-травой! А когда, сгорев в горниле, почернеют мои дни, мне на холм надгробный ясной водочки плесни!
Теги: Глеб Горбовский , пиит
