– Естественно, мой энтузиазм к русскому художеству никак не исчерпывается творчеством этих 2-ух восхитительных художников. В неизменной экспозиции Третьяковской галереи я лицезрел работы Миши Врубеля, а также они изготовили на меня неизменное ощущение. В видах Левитана имеется что-то, как поступает их удалёнными от прямого копирования реальности, его красочный язык никак не вполне реалистичен – в их позволительно узреть многое, что соразмерно с китайской классической живописью.
– Врубель относится к символизму, а также китайское художество зачастую символистично, привязано к мифологии с её необычными а также поэтичными видами. Это подкрепляет ваша именитая головка 1982 года «Дух Хуанхэ». Только никак не видится ли вам, что в наше прямолинейное время знаки теснее прекращают читаться созерцателем?
– Знаки, к коим обращаюсь я, насчитывают в летописи собственного существования теснее наиболее 2-ух тыщ лет. К примеру, узоры на писаный керамике неолитических культур, узоры на лаковых изделиях культуры королевства Чу, на местности которого в данный момент размещена периферия Хубэй, в каком месте я существую. Потому все эти знаки, унаследованные у самой старой китайской культуры, современному созерцателю остаются понятными природным образом. Ничто не надо особо объяснять, это язык нашего наследия, передающийся из поколения к поколению. Посреди людей хоть какого возраста а также общественного расположения всасывание традиционной культуры Китая проистекает с истоком жизни, потому им нетрудно взять в толк живопись тушью.
– В данный момент люди привыкли принимать информацию, поданную практически а также определённо, а на ваших картинах сотворена поэтичная мозаика решетка: у созерцателя пред ними чувственное расположение обязано вырасти в философское понимание. Вы никак не рассказываете о чём-то конкретном, а через образы природы вызываете положение. Эта «информация» подана отстранённо, верно ли её воспринимают?
