Цивильный человек Это один из самых незаметных домов на улочках окружного Чусового. Если б никак не витиеватая, поставленная теснее в новые дни железная оградка, немного вздорная, как галстук-бабочка на опьяневшем сталеваре, никто бы а также интереса никак не направил: терем, каких на Партизанской а также прилегающей к ней Нагорной — любой 2-ой. Тут а также сообразно сегодняшним «фасадным» временам особенных конфигураций никак не углядишь – всё, как полста лет обратно, когда этот домик выстроил своими руками никому тогда неизвестный, а сейчас глобально узнаваемый беллетрист Виктор Петрович Астафьев.
Этак вышло, что ваш послушный прислуга стал главным гостем этого дома с той поры, как он обрёл репутация муниципального литературного музея. Меня встречал его директор Владимир Маслянка, «странно» совмещающий в себе дело главенствующего врача Чусовского жд госэпиднадзора, влечение фотохудожника а также скрупулёзность исследователя творческого пути создателя «Царь-рыбы», «Пастуха а также пастушки», «Последнего поклона», «Весёлого солдата», ну и почти всех остальных памятных книжек. Вторым был Галимулла Харифулин, охранник а также дворник музея. Он популярен не столько тем, что хаживал на рыбалку с Виктором Петровичем, однако а также как человек, любое утро а также пир исправно выносивший на собственной худой спине подальше от тутошних варнаков репродукцию портрета писателя кисти Евгения Широкова: с утра – через путь к воротам музея, вечерком – опять через путь – к себе домой.
Чусовляне – народец изворотливый, имеют все шансы а также в око из рогатки портрету пустить очередь, а может быть вонзить в холст ножичком, как пырнули тут в 50-х годах прошедшего века самого Астафьева, когда он, подавшись в «литрабы» газеты «Чусовской рабочий», напечатал в ней фельетон. Однако сразу неистребим в чусовлянах а также художнический дар: на дверях мемориального домика некто написал-нарисовал: «Письмо к Татьяне. Строчу тебе с душою а также разбитым сердечком. ВИТЯ». Домик от этой невольной надписи как будто воскресает.
Маленький потолок, принуждающий высочайшего начальника чуть ли никак не пригнуться, российская печь, как в стихотворении Ксении Некрасовой, медведем заполонившая пол-избы, за печкой – узкая (разве что почивать на боку) лежанка няни, если посмотреть с другой стороны печи – кровать для деток, здесь же – на расстоянии протянутой пакши – железная, с панцирной сетью койка, на которой умещались предки – Виктор Петрович а также Мария Семёновна.
Репетиция «Царь-рыбы» на одном из притоков Чусовой
Только конкретно тут, в каком месте, видится, а также никак не приткнёшься в самозабвении с тетрадкой, были написаны Виктором Петровичем 1-ые творения. Это при том, что тропинка, съезжающая с лихой горы вкупе с самосвалами, едва ли никак не врезалась в рёбра домика, а сообразно весне-осени в ограду лилась кашица распутицы. Мимо окошек же, поелику а также доднесь это единственный путь на кладбище, либо, как говорят чусовляне, на Красноватый посёлок, часто тянулись похоронные процессии с духовым оркестром металлургов, выполняющим марш Шопена. Когда сейчас в этот домик попадают залётные гости, в индивидуальности пишущие москвичи-великомученики, они всего-навсего утрачивают дар речи, а другим девицам делается нехорошо, так как экскурсанты никак не имеют все шансы себе доставить, как в схожих критериях разрешено было что-то создать…
