Владимир КОСТРОВ, Столица * * * Ну, в конце концов, погода решила кончиться, Теснящая, сводящая с ума. Как белоснежный гусь на лапах перепончатых, Скользит сообразно льду пушистая зимушка. А также в городке внезапно стало, как за городом, А также торфяная закончилась шуга, Как как будто бы я вызвал содействие быструю, А также в дворик наш приехала пурга. А также прописала печаль из сердца вывинтить, А также обувь пригодную нагреть. Свою тоску холодным ветром выветрить А также лёгкие забитые проиграть. А также выдыхать букетом бело-розовым, А также веровать в грядущую судьбу, А также подмести бы веником берёзовым Страну, как деревенскую избу. Евгений ЕВТУШЕНКО, Столица * * * Памятуя счастья а также расплаты все опосля стольких пережитых лет, что же предстоит ещё — расплакаться либо порадоваться напослед? Разве было кем-нибудь подтверждено: жизнь – она ужасна иль превосходна? А также была ли по конца досказана хоть одна ушедшая воротила? Светлана ГРАНЦЕВА, Санкт-Петербург * * * Отлично пространство в небесной пыли, Материи тёмной настилёт. Ах, если бы бесплотное созидать могли Прозревшие гранит а также лёд. Только вырвана с корнем из века единица – Амурного зренья цитадель. В себе, как в трясине, погрязли юнцы, А старцы летают в былом. А также жизнью повторной кипят мертвецы За круглым хрустальным столом. А также медли терем без судьбы а также личика Теснее специализирован на слом. Его обрамлял умопомрачительный сад, Обмотанный цветами забор. Над ним ястребиный пернатый отряд Держал домашний шатёр. Только съели фундамент кислот плывуны А также солнце ушло за холм. Вселился распад в плотоядную тьму, А также вещи дышать никак не желают. Никак не стоит откланиваться схватившим суму, Бегающим вперёд а также обратно, Пренебрегавшим об органах чувств неземных, Узнавшим, как идеи воняют. Планета Нибиру горит вдалеке, Пламя атакует на лес. Вползают на сушу моря, корабли А также небо нисходит с небес. А также зеркало духа стирает отпечатки Такого, кто неслышно пропал. Леонид КОЛГАНОВ, Кирьят-Гат, Израиль Назад на Москву Гуляет ветр без прописки, Как будто Цветаева в Москве, Недостает у него родных а также недалёких – А также только одной плакун-траве Он может выпросить в уныния Свои бездомные ока, Опечаль – что черти накачали, Поблескивает, как Божия роса! Стоит уныние в очах сиротства, А также ночь абсурдёт без Рождества, А также пепел моего изгойства Кружúт, никак не хранящий родства! Кружuт, прорвавши все пространства, Как будто шальной метеор, Как как будто пепел самозванца – Назад на Москву летит! Александр ГЕРАСИМОВ, Подольск, Столичная область * * * В деревенском домике ходиков недостает, Телефон звонит через раз. А также комода отсутствует, в каком месте слоны на обед Всемером, из фарфора, уходят с око… В этом доме теснее изредка топится печь, Покосилась от лет стенка… А также калитку жегучка торопится охранять, Откликаясь на «крапивá». Этот домик – снаружи – практически аскет, Однако снутри имеется быт-уют. Вслед за тем грубый паркет положил мой дедушка, А перед крышей ласточки гнёзда вьют. Чуть пониже, в овраге, журчит источник, А также бобры прибрежный грызут ивняк. А чуть далее, ежели идти прямо, На развалинах церкви – репей-сорняк. А также всё реже в селе орет петушок. А также всё не в такой мере в селе жилых домов. Этак, увы, выдыхается российский запах, Прирастая крестами в грядах бугров… Только упрямо я еду косить травку А также цементом управлять стенки наклон. Я позже, естественно, как все, умру, Только источник очищу а также справлю терем.Дмитрий МИЗГУЛИН, Ханты-Мансийск * * * Застыл на перепутье – никак не знаешь, Препядствия – куда ни пойдёшь: Влево – жеребца утратишь, Вправо – влюбленность обретёшь… Однако ты юный а также настырный, Твердо избрал собственный путь, Постановляешь – всё напрямик а также напрямик Вперёд – ни на шаг никак не завернуть! Ни врага вблизи, ни друга, Безмолвие – зови никак не зови. В тумане промозглом округа, А также отсутствует ни жеребца, ни любви… А также недостает ни привала, ни крова, А также недостает ни покрышки, ни низа. Тебе только улица – база, Тебе лишь бесконечность дана. А также отдали, неясные отдали, В каком месте края добьешься едва ли… Евгений ЛЕСИН, Столица * * * Облапошат, послушен, разуверен, Унижен своим ребром, Гляди: только лишь в ноосфере Злобно соревнуется с хорошем. Покуда за нас все силы света, А супротив нас все силы тьмы, Одно только необходимо от стихотворца: Сбивать беспокойные мозги. Ребро своё, правда больно зло. А также ничто надо. В раю тепло, мрачно а также бесшумно. В аду а также шумно, а также ясно. В аду все явно никак не чужие. В раю а также пискнуть никак не с пакши. В раю – только детки правда нездоровые, В аду – непрерывные старики. А здесь снова, активный а также бесчестный, Раскрыв а также лапти, а также животик, Своенравный, ложный а также прохладный, Шашлык на рёбрышках идёт. Катерина КЕКОВА, Саратов Божия коровка Р.А также. Лист кленовый нечто вроде заголовка прячется в осеннем дневнике. Отыскивает не говоря ни слова божия коровка крошки пища на твоей руке. Девченка, инфанта Навзикая, медлительно пытается ползти сообразно твоей руке, пересекая долгий отпечаток от Млечного Пути. А также потоком слёз благословенных льются листья цвета янтаря: мир охвачен пламенем моментальным в первой половине октября. Я смотрю, трепеща а также замирая. за коровкой божьей, чтоб снова на твоей руке в канун рая лёгкий отпечаток её чмокнуть Маргарита ШУВАЛОВА, Нижегородская область * * * Неустрашимее солнце, глазом не окинуть яснее, а также слёзы вешние зимы всё ощутимей а также посильнее душой воспринимаем мы. Этак это недалёко а также знакомо из года в год, из века в век: бегают ручьи, бегает из дома весне навстречу человек. А быть может, мечте навстречу, той самой, что давненько ждёт. Зимцерла – постоянно любви первая ласточка из века в век, из года в год. Всё никак не пронизать счастливым взором а также всех желаний никак не выпить, только перед весенним светопадом любовью необходимо напевать а также существовать! Геннадий КАЛАШНИКОВ, Столица * * * Вдоль сообразно обочине грязищи брильянты, мёрзлых полей домотканых холстина, солнце через скопление, как у Рембрандта сильная пята блудного отпрыска. Влекут поля, эти пажити, просеки, красноватый, мало всплакнувший суглинок, венецианские голубые проблески с охрой голландской, фламандским кармином. Было просто а также с водою проточною, с ветром от стужи сутулым а также опьяненным. Время струилось часами песочными, жизнь прошуршала сообразно колбам стеклянным. Всё сзади – а также вокзалы а также палубы, угли костров а также остывшие клятвы, на горизонте бора как будто жалобы – в том же духе случайны а также в том же духе невнятны. Как говориться, ни прибыло жизни, ни убыло, ну и непринципиально, чуть более, чуть не в такой мере, чтобы в хламиду отцовскую дерзкую прочно ткнуться личиком помокревшим.
