В новогоднюю ночь
Он брал её руку, осмотрительно отогнул край перчатки а также, едва дотрагиваясь губками, поцеловал в запястье.
— Я вас обожаю, – произнес он виновато.
– Вы? Любите меня? А также издавна?
– Цельную бесконечность. Я вижу – вы смеётесь? А мне никак не по хохота. У вас этак заблестели ока, что мне стало никак не сообразно себе.
– Ну что вы! Элементарно неописуемо! Вот мы с вами едем в автобусе с красивого институтского вечера по дворам, а у вас в голове некоторое кавалерское несоответствие. Потому извините за ненаучно-фантастический вопросец. За что же вы меня любите?
– Желаете похохотать нужно мной? С какой-никакой стати?
– Я историк, серьёзная женщина, а также мне, почитаемый физик, никак не надеется сверхмеры развлекаться. Вы элементарно изумили меня. Тем паче, вам, наверняка, понятно, что я замужем.
– У меня отсутствует права обижать вашего супруга. Я произнес, что обожаю вас, а также это услышали лишь вы. Я никак не чувствую вины а также могу подтвердить фразу, которая вас изумила. Разве вам ни разу никак не объяснялись в любви?
– Сможете подтвердить, ежели вам этак охото.
– Я обожаю вас, Нина Викторовна.
– Благодарю. Ну вот сейчас всё произнесено а также давайте помалкиваем.
Она отвернулась к окну, он сбоку увидел её чуть-чуть дрожащие от ухмылки реснички, её заманчивую, ранее никак не подмечаемую им серьгу, полуприкрытую каштановыми волосами, а также ему невыносимо захотелось брать её руку, отложить край кожаной перчатки а также снова осмотрительно чмокнуть в запястье.
Он осторожно погладил а также сжал ей пальцы. Она вопросительно посмотрела на его послушное, какое-то беспомощное личико а также нежданно произнесла с авторитетёлой наглостью:
– Понимаете что, на вечере мы опьянели с вами сообразно рюмке, только в голову мне пришла в данный момент чертовски бредовая мысль. Поедем куда-нибудь, хоть на Воробьёвы горы, сверху зиму московскую поглядим! Новогоднюю! Как вы? За либо супротив?
