А уж кто как литератор чистосердечное, чем Гачев! К осмысливанию им написанного нужно равномерно подступать, продираясь через необыкновенный манера с доверием. Потому что бумажные его слова гарантированно обеспечены золотом вселенской культуры, большим знатоком которой он был.
С Жорой Дмитриевичем познакомился я 18 апреля 2000-го – об этом свидетельствует дарственная надпись на его книжке «Жизнь с идеею. Книжка счастливого человека (покуда…)», создателем названной «исповесть» (к датам у него было амурное положение – время от времени даже отмечал а также время, когда изготовлена запись следующий «жизнимысли»).
Размашистым росчерком: «В жеребца корм Полякову. Гачев». На соседней страничке добавка: «Идея книжки – с. 18. Эпитафия создателю – с. 492. Мысль книжки (а также только писательско-философского творчества Гачева), с его точки зрения, элементарна:
«Я (человек) никак не могу ожидать, покуда человечество позволит все проклятые вопросцы, найдёт правду а также заживёт счастливо в мировом масштабе: у него в запасе бескрайность, а у меня – намеренный срок, и всё это я обязан соорудить за свою жизнь… Её я сам обязан проориентировать на правду а также выстроить, чтоб сообразно совести а также счастливо».
Счастлив он был в творчестве, однако в особенности дома, в семье. А также две дочурки, о коих он немало написал, стали также для него «живым экспериментом» в его «лаборатории жизни». Настя а также Лариса а также супруга Катерина стали героинями его книг-трудов.
В моей библиотеке много книжек Гачева, только в суете бытия в их издавна никак не заглядывал. А вот сходу опосля вечера его памяти снял с полок – а также снова его «борщ» трескаю за обе щеки. Гачева разрешено читать с хоть какой странички, даже увлекательнее этак: наобум раскрываешь – жизнемысли его вызывают а также мои жизнемысли!
А у меня-то в жеребца ли гачевский корм пошёл? Полагаюсь. Позже мы ещё видались несколько раз. Только сожалею шибко, что домой к Жоре Дмитриевичу набиться никак не осмелился – правда мы бы с ним напролёт день проговорили, поэтому как его непревзойденно разумею, а также он бы меня непременно сообразил. Более оценивать нужно живущих. Чтоб позже расточать об упущенном. О недоговорённом. О недооценённых.
Эпитафию сочинить себе при жизни Гачев считал принципиальным поручением человеку а также её сложил как результат = принцип его жизни: