«ЛГ» в № 6 приводит выражение Алексея Цветкова, начинающееся словами: «Обрекая себя на русскую религиозность…» А также не очень принципиально, чем заканчивает живущий в Праге А. Растений собственный пассаж. Досадно уколола ложь сначала фразы. Попробовал осмыслить оригинальность логики пана Цветкова, пошёл «методом от противного», заменив одно из слов антонимом: «Обрекая остальных на русскую религиозность…» Смешно выходит. Либо вот вариант: «Обрекая себя на нерусскую религиозность…» Такое даже объяснять никак не могу в силу присущей мне политкорректности. А что если элементарно: «Обрекая на духовность»? Конкретно неказистое сочленение деепричастия а также существительного коверкает значение. Никак не значение произнесенного стихотворцем Цветковым — его посыл именно адекватен синтаксису. Искажается вековечный значение творчества а также самой культуры, так как определять позволительно только на бездуховность. Дискуссия, инициированная «Литературной газетой», дозволяет любому сделать свой выбор, на чьей он стороне в этой «войне смыслов». Быть может, а также действительно пора обессилеть в утиль религиозность? Это, преимущество, а также комфортнее, а также еще выгоднее, чем упорно мёрзнуть в окопах позиционных ибоёв за русскую литературу. Однако что-то нам всё-таки препятствует вопнуть штык в землю… Многое объяснено в раскрывающей дискуссию статье А. Ивантера, кой правосудно строчит: «На культурном поле нашем растёт всякое». Это истина. Возделанная предшественниками грунт благодатна. Оглоблю воткни – а также та зазеленеет. А также, как выясняется, добровольно отъезжать из страны, чтобы сменить поднадоевшую русскую религиозность большой чешской либо, скажем, более прославленной словацкой духовностью. А ещё превосходнее – ощутить себя совсем от никак неё вольным. Образцы экзальтированно-радостного одичания, как ни прискорбно, просто отыщутся в Рф, причём не столько в столице, однако а также у нас, на литературной периферии. Вдали от издательств а также журналов федерального смысла, в сторонке от бесконечного тусовочного праздничка выставок-презентаций-премий местечковая нелюбовь к культуре предстаёт в лабораторной чистоте, без примесей. Осмотрим перед микроскопом провинциального дикаря от литературы. Вот он абсурдёт сообразно родному городку, ковыляя посреди колдобин разбитых тротуаров, потягивает пивко из жестянки, постоянно исправляет на плече зачехлённую гитару, символизирующую его неувядающую юность а также нерастраченный созидательный потенциал, несёт в презент другу книжечку собственных стихов. Перевернём пинцетиком некоторое количество страничек этого издания, осмотрим морфологию «актуальных текстов» на образце практически неизвестного, неизвестного литератора, чтобы никак не зацепить себялюбья украшенных лаврами престижных писателей. Кстати, соблюдая научную беспристрастность, подчеркнем: наш подопытный юродствует в бездуховности великодушно, без какой-нибудь веры существовать чем-либо украшенным, что рентабельно различает его от жадных а также тщеславных особей, чей ареал обитания приближён к мегаполисам. Кроме всего прочего «замкадыш» никак не так ласкан а также ушибаем, как его столичные единомышленники, избалованные интересом прессы, считающие прогулку сообразно Бульварному кольцу в сопровождении умышленно проинструктированного полицейского эскорта верховным проявлением воли а также гражданского мужества. Мы, провинциалы, никак не наделены настолько пикантным душесложением. Мы привыкли сходу обретать сообразно мордасам а также от хулиганья, а также от милиции, а также от столичного руководства, искренне никак не разумеющего, отчего мы, безрассудные, никоим образом никак не заживём в достатке перед сенью гражданских свобод а также благ цивилизации, а также от представителей либеральной оппозиции, разъезжающих сообразно просторам близкий страны с лекциями про то, как неловким жителям медвежьих углов проверить в конце концов драйв а также кайф бытия. Получим, стало существовать, мы своё, потрём лапой ушибленное село а также чапаем далее сообразно этим же разбитым тротуарам, заливая горюшко этим же пивом. Вообщем, пора теснее вскрыть фамилия субъекта, настолько хитро а также невообразимо обречённого нами на вивисекцию. Ну, никак не фамилия… Погоняло постмодернистское. Зовут его Иван Бадхи, а книжка, которой он одарил современников а также которую завещает отпрыскам, именуется «Жажда», а также с первых же страничек находится, что создатель черпает воодушевление… из канализационных стоков. Иван Бадхи считает необходимым поведать нам про то, как мочится с балкона на крыши соседних домов, как нравится ему рассматривать мир «сквозь щели туалетной двери» а также т.д., а также т.п. Вероятно, психиатры обладают терминологией для описания выявленной патологии, только мы-то обязаны говорить никак не о диагнозе, а о творческих интенциях кандидата на сословие стихотворца! Как, произнесите на милость, сберечь личное психическое самочувствие, встретившись с таковым, как бы помягче сказать, неожиданным образом лирического богатыря: Закрывшись на щеколду с утра, Он наслаждается собой. Духовную либо иную еду Он исторгает из себя. Одну в трубу, иную в книжку… Эта обезоруживающая искренность всесторонне охарактеризовывает создателя. А покуда мы недоумеваем сообразно предлогу итогов разбора (этак!) литературных испражнений Ивана Бадхи, тот окатывает нас ещё одним отвратительным потоком – потоком нецензурный ругани. Еще одно гадство нас теснее никак не очень восхищает: перемещение в книжку слов, накарябанных на стене публичного туалета, вероятно, считается нормой посреди «актуальных поэтов» (в особенности нескромно, что а также «поэтессы» пытаются проверещать свою партию в хоре матерщинников)! Иной бы на этом прервал эксперимент, выбросив книгу Ивана Бадхи на помойку, только мы проявляем характерную учёным самоотверженность, к тому же финал эксперимента недалёк а также предсказуем. Создатель сборника «Жажда», чтобы никто никак не засомневался в его преданности идеалам «современного искусства», торопится громогласно объявить: Что уж здесь тосковать? Налакаться водки, песни напевать. Подзадорив себя этим девизом, Иван Бадхи обливает читателя третьим оптом постмодернистской мути – потоком алкоголесодержащих жидкостей. Как ни забавно, однако создатели «современной литературы» искренне считают, что неважно какая их опьяненная проделка так смешна а также уникальна, что о ней обязательно следует сообщить читателя. Игнорирование человеческого вида, помрачение ума, добровольное сладострастное самоуничижение, неизменное расчёсывание собственных болячек, отрава только, о чём позволительно было бы заявить звенящим добронравной вышиной русским языком, – именно это имеется мишень бессчетных цветковых, в каком месте бы они ни жили. А также это как раз то, чего сейчас почти все а также в Рф, а также за рубежами её ожидают никак не столько от российского писателя, насколько от читателя. Такую модель поведения навязывают всему народу, проворно подталкивают его на путь перманентной житейской бездуховности, подпитывая деньгами псевдотворчество а также упорно высвечивая псевдосовременность прожекторами, софитами, рампой… Вдруг уж нужно перевести беседа о современной литературе из эстетической плоскости в подвид этических заморочек. Вправду, есть у нас цельные министерства, возглавляемые «актуалистами», умеющими так артистично красть вверенные им средства, что ум отрешается поместить масштабы расхищенного. Постмодернисты от космической ветви, чтобы утаить украденные млрд, запускают игрушечную ракету, которая креативно шлёпается в воды Мирового океана. Дорожно-строительные концептуалисты жалуют одноразовые шоссе, размокающие при главном же сильном дождике. Вот это перформанс! А как высокохудожественно пытают наши полицейские попавших в застенок граждан! А разве обесчещивание несовершеннолетних средством ЕГЭ – это никак не организованное а также профинансированное государством избавление от духовности? А что быть может теснее уставшему от принуждения к культуре сознанию, чем опьяненный автомобилист-убийца? Тяжело отыскать для современной литературы наиболее доблестную а также добропорядочную задачку, чем развенчание самодовольно-ограниченной личности, привыкшей брезгать повинностями а также скрываться от труда за рассуждениями о безграничности собственных прав. А также полностью нетерпимо, что время от времени литератор сам обращается в такую личность. Лишь прекратив своенравное болетьё сообразно предлогу такого, что нас «обрекают на духовность», мы получим вероятность с энтузиазмом ассоциировать «тамбовскую» правда «орловскую» беллетристику, анализировать об необыкновенностях творческого процесса в литературной метрополии а также в её бессчетных колониях. Тогда а также вспомнится: а ведь ещё Достоевский открыл, что для российского писателя за «родным» а также через «родное» раскрывается «чужое» а также «вселенское». Тогда, фактически говоря, а также начнётся Инновационная Российская Беллетристика.
