Премьерные показы 3, 12, 26, 31 октября Фото: Фёдорвей ЕВГЕНЬЕВ
Моя юбилейная вахтовка длится. В этом номере я решил поделиться собственным непростым драматургическим экспериментом — а также к тому имеется предлоги. Сообразно стране именно вульгарна моя новая игра «Как боги». Я теснее лицезрел спектакли в Белгороде, Пензе, Владикавказе, Ереване, Туле… С трепетом жду премьеру на сцене МХАТа имени Горьковатого. Явление для меня особое: спектакль поставила хозяйка Елизавета Васильевна Доронина. А строчу я эти строчки в Будапеште в преддверье моего дебюта на венгерской сцене. Тут покажут комедию «Хомо эректус» (перевод Йожефа Горетича), знаменитую нашему созерцателю в блистающей постановке Андрея Житинкина на сцене Театра сатиры. Помимо этого, в издательстве АСТ быстро выйдет приемник «Как боги. 7 пьес о любви». Интересу читателей «ЛГ» я советую отрывок эссе «Драмы прозаика», умышленно приготовленного для новой книжки.
1. Горкомовские кресла В пору литературной юности пьес я никак не писал. Даже не думал об этом. Драматурги казались мне небожителями. Я, молодой пиит, забежав в ЦДЛ испить пива, лицезрел, как с антресолей Столичной писательской организации величественно опускался председатель соединения драматургов Алексей Арбузов. Вот и все кругом шептали: «Смотрите – Арбузов!» Приезжал на белоснежном «мерседесе», невозможном в Москве 70-х (2-ой таковой имелся, видится, лишь у Высоцкого), Миша Шатров – создатель пьес о Ленине. Личико у него постоянно было хмуро-брезгливое, как будто он, озираясь, никак не мог погаситься с тем, во что преобразовал большие планы Ильича наш плохой люд. Совершенно иное ощущение создавал Виктор Розов, подсказывавший хорошего, безволосого ребяческого доктора, однако а также он был небожителем. Хозяйка мысль присесть а также сочинить пьесу казалась мне таковым же странноватым замыслом, как хотение составить, скажем, конституцию. Написать-то разрешено, только какая государство захотит существовать сообразно твоей конституции? Буквально в том же духе никак не было веры, что всклокоченный режиссёр перенесёт твои выдумки на сцену, люди с верховным документёрским воспитанием выучат а также будут читать твои диалоги, а художник измалюет краской полсотни квадратных метров холстины, чтобы показать коротенькую ремарку: «Нескучный сад. Вступает Пётр. Анфиса посиживает на лавке. Листопад». Другое, казалось, вообщем из области фантастики: покупав заблаговременно билеты, зал заполнят созерцатели а также будут усмехаться, рыдать, пить, а в конце закричат: «Автора!» Тогда я в новоиспеченом костюмчике выйду к рампе, поклонюсь а также умру от счастья – в театре, как а также завещал большой Белинский.
Только жизнь обожает сюрпризы. Недостает, никак не я пришёл в драматургию, она пришла ко мне. Пьесами, поточнее заявить, инсценировками обернулись мои «перестроечные» повести «ЧП районного масштаба», «Сто дней по приказа», «Работа над ошибками», «Апофегей». Это приключалось когда-то само собой: звонили из театра, узнавали согласия (вероятно, посещают странноватые прозаики, которые перечат супротив инсценировок!), а позже приглашали теснее на премьеру. Конкретно этак приключилось с «Работой над ошибками», установленной в 87-м в Ленинградском тюзе Станиславом Митиным. Спектакль шёл на аншлагах, вызывая бурные дискуссии учащихся а также учительствовавших созерцателей. Я участвовал в этих диспутах, нёс идеалистический перестроечный абсурд а также совсем дивился, что у разумных пожилых преподавателей имеется сомнения в окончательной цели начавшегося ускорения. Станислав Митин потом перебрался в Москву, стал кинорежиссёром а также через четверть века поставил кинофильм «Апофегей» с Марией Мироновой, Даниилом Страховым а также Виктором Сухоруковым в основных ролях.
