Лилия Газизова никак не застигла огромных гонораров, только успела принять благотворение от Анастасии Цветаевой
«ЛГ»-ДОСЬЕ: Лилия Газизова — пиит, толмач, культуртрегер. Родилась в Казани. Закончила Казанский мед ВУЗ а также Писательский ВУЗ имени А.М. Горьковатого. Обучалась в аспирантуре ВУЗа вселенской литературы РАН. Создатель нескольких сборников стихов. Публиковалась в журнальчиках «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь», «Арион», «Юность», «День а также ночь», «Дети Ра», «Зинзивер», в «Литературной газете», в альманахах, антологиях. Вирши переводились на британский, германский, ляшский, румынский, турецкий, латышский, армянский языки. Лауреат нескольких литературных премий. Живёт а также работает в Казани.
– В вашей литературной доле большую роль сыграла Анастасия Цветаева, порекомендовавшая как-то вирши никому никак не знаменитой женщины в журнальчик «Юность». Как вы с ней познакомились?
– Анастасия Ивановна Цветаева хозяйка отыскала заглавие для моей первой поэтической книжки «Чёрный жемчуг» а также непосредственно сама пожелала составить вступление к ней. А познакомились мы в Доме творчества «Переделкино», куда я попала, будучи 19-летней студенткой мединститута. Я числилась перспективным, как тогда говорили, создателем, а также наш Альянс писателей одарил меня путёвкой. В тот год вслед за тем отдыхали-работали Сильвия Капутикян, Римма Казакова а также остальные корифеи русской литературы. Был даже 105-летний поэт-футурист Александра Красноватый. Анастасия Ивановна изумила меня собственной деятельной добротой. В этот же пир, когда мы познакомились, она пригласила меня к себе уважать вирши. В 1-ые минутки я напряжённо помнила про то, что передо мной – сестра Марины Цветаевой, однако масштаб личности самой Анастасии Цветаевой равномерно вытеснил эти идеи. Желая о Марине Ивановне, естественно, мы говорили много. Тогда же Анастасия Ивановна попросила у меня выборку для «Юности», куда передала их через Кирилла Ковальджи, а также собственной рукою написала о их положительный рецензия. Позднее, когда я приезжала в Москву, сто раз становилась у никак неё дома, потому успела недалёко выяснить её. На всю жизнь я запомнила слова: «Нельзя говорить о человеке, что он нехороший, правильнее сказать, что он сделал нехороший поступок». Уроки, которые я получила от никак неё, были нравственно-этического нрава.
